Старый год канул в вечность… Как бы ни тяжело было наследие старого года, передаваемое им новому — тяжесть этого прошлого всегда парализуется надеждами на лучшее будущее, зарождающимися на призрачной грани двух годов. Вот почему люди ровно в полночь, последнего дня старого года, с веселыми лицами, провожают старый и встречают наступление нового: надежда всегда сильнее воспоминания… На дворе суровый декабрь, реки скованы льдом, под которым все же таится жизнь; птицы, сраженные холодом, гибнут в лесах; ласточки давно переселились в южные края. Вокруг — все печально и уныло — природа скована зимним сном смерти. Но в городах, в домах, ярко освещенных, в высоких и просторных залах — уютно весело; оживленно льются речи, надеждою горят глаза, слышен смех, веселый разговор, шутки. Полночь бьет… Новый год наступает. Подымаются бокалы, громко звенит их тонкий хрусталь с заключенною в них искристой, пенящейся влагой, и раздаются поздравления и пожелания. Никто не думает о суровой зиме, о торжественном сне окованной холодом природы; напротив, тепло становится на сердце от проникнувшей в него надежды на новое, лучшее счастье…
Журнал “Нива” 1896 г.